Коллекционерам было хорошо известно, что в 1909 году фирмой «Граммофон» по инициативе "Общества деятелей периодической печати и литературы" были записаны две пластинки с голосом Ивана Бунина. Эти записи были указаны в каталоге фирмы, но… исчезли. Долгие годы их не могли найти ни в архивах, ни в библиотеках, ни в частных коллекциях. Даже когда в 1959 году И.Л.Андроников – «чемпион литературного поиска» – готовил первую пластинку «Говорят писатели», несмотря на все усилия, запись голоса Бунина так и не нашлась. Пластинка вышла без Бунина.
И всё же смириться с тем, что голос великого писателя потерян навсегда, никак не хотелось. Андроников решил применить один из своих испытанных приёмов: когда записи с пластинки передавали по радио, он обратился к радиослушателям с просьбой: «Если у кого-нибудь сохранилась бунинская пластинка — сообщите». И пластинка «отыскалась в ту же минуту, в Москве, в Староконюшенном переулке». Так была найдена первая пластинка Бунина. Она была порядком заезжена, но нашлась — вот, что главное.
Но ведь пластинок было две. Нашлась ли вторая? Об этом в сентябре 2002 года в программе А.Гордона рассказал Лев Алексеевич Шилов:
«Вторую <пластинку> никак Андроников найти не мог. И я грешным делом думал, что, может быть, ее в тираже и не было, хотя она в каталоге значится. Но столько лет все искали, нету, ну, нету. Нет.
А я <в это время> искал запись Толстого. Это отдельная история, довольно длинная, но я постараюсь коротко.
Было сообщение в журнале "Граммофонный мир" о том, что на таможне в Риге конфискована пластинка "Исповедь Льва Толстого, читанная им самим". И это объявление взволновало всех коллекционеров. На него обратил внимание Волков-Ланнит, один из очень интересных людей, когда-то он дружил с Маяковским, потом был арестован, потом был реабилитирован. <…> И он вдруг нашел эту заметку, и предпринял лихорадочные усилия, чтобы найти саму пластинку Толстого – "Исповедь", неизвестную, запрещенную, конфискованную. И ему показалось, что он ее нашел. Ему написала какая-то женщина, что она у нее есть. И он ждал со дня на день, что она окажется у него – но не получилось, он умирает.
Но легенда сохранилась. И когда она обсуждалась среди специалистов, то профессор Янин... Это известнейший академик, который занимается новгородскими грамотами, очень большой авторитет, но он же – и авторитетнейший коллекционер и специалист по пластинкам. Это все специалисты знают. Он выступает довольно широко на симпозиумах по грамзаписи. И он в журнале одном сказал, что если такая пластинка есть, то она должна быть между такой-то и такой-то в архиве "Граммофон", он это высчитал. Я не очень в это верил. Но решил проверить. И когда уже можно было ездить за границу, то, попав в Лондон, я предпринял все усилия, чтобы попасть в архив фирмы "Граммофон".
Это была международная фирма, которая очень много работала в России. И там могли сохраниться даже матрицы. Это на окраине Лондона, черт-те где. Но помог мне Шишковский, корреспондент по Лондону, спортсмен замечательный. И мы туда приехали, и нам говорят: «Да, есть у нас русские пластинки». – «А Толстой есть?» – «Есть Толстой». Но это оказался тот Толстой, которого мы уже знали. «А что еще?» – «Ну, вот Шаляпин, какие-то марши…» В конце концов Шишковский так расположил к себе хранителя, такую даму милую, что она повела нас в архив.
И вот стоят русские пластинки, и одна за другой – она мне их дает. И вдруг я вижу Бунина. Наверное, что-то у меня изобразилось, она говорит: «Что, редкая пластинка?» Я говорю: «Единственная в мире». И тут же: «Можно переписать?» Просто уже я боялся ее выпустить из рук. Она говорит: «Да, пожалуйста». И когда мы ее поставили на проигрыватель, она не встала, ее никто никогда не слушал, понимаете? Пришлось провернуть дырочку. Вот так, никто никогда не слушал эту пластинку.Так мы услышали вторую пластинку Бунина. Кроме того, первая пластинка тоже там была. Мы услышали первую пластинку, самое лучшее звучание. Так что это была просто одна из самых звездных минут для коллекционера.»
По алтарям, пустым и белым,
Весенний ветер дул на нас,
И кто-то сверху капал мелом
На золотой иконостас.
И звучный гул бродил в колоннах,
Среди лесов. И по лесам
Мы шли в широких балахонах,
С кистями, в купол, к небесам.
И часто, вместе с малярами,
Там пели песни. И Христа,
Что слушал нас в веселом храме,
Мы написали неспроста.
Нам все казалось, что под эти
Простые песни вспомнит он
Порог и солнце в Назарете,
Верстак и кубовый хитон.
<1907>
Прослушать
«Иерихон»
Скользят, текут огни зеленых мух.
Над Мертвым морем знойно и туманно
От блеска звезд. Песок вдали - как манна,
И смутный гул, дрожа, колдует слух.
То ропот жаб. Он длится неустанно,
Зовет, томит... Но час полночный глух.
Внимает им, быть может, только Дух
Среди камней в пустыне Иоанна.
Там, между звезд, чернеет острый пик
Горы Поста. Чуть теплится лампадка.
Внизу истома. Приторно и сладко
Мимозы пахнут. Сахарный тростник
Горит от мух... И дремлет Лихорадка,
Под жабий бред откинув бледный лик.
14.VIII.08
Прослушать
«Песня (Я - простая девка на баштане)»
Я - простая девка на баштане,
Он - рыбак, веселый человек.
Тонет белый парус на Лимане,
Много видел он морей и рек.
Говорят, гречанки на Босфоре
Хороши... А я черна, худа.
Утопает белый парус в море –
Может, не вернется никогда!
Буду ждать в погоду, в непогоду...
Не дождусь - с баштана разочтусь,
Выйду к морю, брошу перстень в воду
И косою черной удавлюсь.
<1903-1906>
********************************
Приглашаем вас в Ефремовский
Дом-музей И.А. Бунина и на
его сайт buninefr.ucoz.ru
Прослушать
«Одиночество (И ветер, и дождик, и мгла)»
И ветер, и дождик, и мгла
Над холодной пустыней воды.
Здесь жизнь до весны умерла,
До весны опустели сады.
Я на даче один. Мне темно
За мольбертом, и дует в окно.
Вчера ты была у меня,
Но тебе уж тоскливо со мной.
Под вечер ненастного дня
Ты мне стала казаться женой...
Что ж, прощай! Как-нибудь до весны
Проживу и один - без жены...
Сегодня идут без конца
Те же тучи - гряда за грядой.
Твой след под дождем у крыльца
Расплылся, налился водой.
И мне больно глядеть одному
В предвечернюю серую тьму.
Мне крикнуть хотелось вослед:
«Воротись, я сроднился с тобой!»
Но для женщины прошлого нет:
Разлюбила - и стал ей чужой.
Что ж! Камин затоплю, буду пить...
Хорошо бы собаку купить.
